Если взглянуть на карту, то на Сибирь приходится не меньше четверти, а вместе с Дальним Востоком — больше половины российских территорий. Это настоящая кладовая с колоссальными запасами природных ресурсов — от золота и полиметаллических руд до озера Байкал с его крупнейшими в мире запасами пресной воды, пригодной для использования в качестве питьевой даже без предварительной обработки.
Тут есть всё для жизни — но жизни самой по себе никогда не было слишком много: даже сегодня на оба макрорегиона вместе наберётся ну максимум 30-35 миллионов человек, а до советской индустриализации в Зауралье в лучшем случае жили 5-6 миллионов человек.
Но почему так? По какой причине благословенный край, свободный и привольный, а в южной своей части вполне пригодный для ведения сельского хозяйства (хоть и с оговорками) так слабо заселён?
Модель освоения Сибири отчасти напоминает ту, что практиковалась в США на Диком Западе: Сибирский край был фронтиром, пограничной полосой, постепенно сдвигавшейся от политического эпицентра в сторону запада (или, в нашем случае, востока) в поисках ресурсов — свободных земель, золота, пушнины, скота. И в первом, и во втором случае фронтир был местом, где законы действовали постольку поскольку — их некому было утверждать, некому было следить за их соблюдением. Власти активно поощряли низовую самоорганизацию, предпочитая имитационные институты открытому самосуду и власть баронов-губернаторов и избранных населением шерифов.
Исторически в Сибирь в России или ссылали, удаляя с глаз долой и с сердца вон, или туда бежали из-под твёрдой царской руки.
Что интересовало московские власти в этом краю?
«Колонизация» была достаточно эфемерной и шла узкой полосой на восток, к морю. Лишь выстроив цепочку опорных пунктов вплоть до побережья Охотского моря и Амура, русские первопроходцы и исследователи стали осваивать край, который их предшественники «застолбили» русским флагом.
Первая чисто научная экспедиция была отправлена на восток только при Петре — так появились Берингов пролив и Командорские острова, названные в честь русского датчанина Витуса Беринга. До этого поисками ответов на вопросы занимались в основном купцы и авантюристы: ими двигали азарт, жажда наживы и любопытство, поэтому огромный по протяжённости край был присоединен к русскому государству менее чем за 80 лет.
Рост численности населения Сибири катастрофически отставал от роста её пространственного измерения. Не хватало не только солдат для охраны и рабочих рук для строительства городов, но и продовольствия для их снабжения — хлеб приходилось везти из Вятки и Перми, даже Казани.
Спустя полвека после начала освоения края на огромной территории жили 70 тысяч русских и немногим более 250 тысяч инородцев — коренных обитателей Сибири. Понимая, что так дело не пойдёт, царские власти решили пойти на крайние меры: уже в 1669 году царь распорядился пойманным и осужденным ворам рук не рубить, как это практиковалось ранее, а отправлять в Сибирь, чтоб они выращивали там хлеб. Воровали на Руси тогда много, но запросы нового края были ещё больше, так что в 1686 году последовал новый указ — об отправке тем же маршрутом московских бродяг и попрошаек.
А чуть позже в сибирскую колонию стали зазывать добровольцев, чтоб они занимались там пахотой, обещая взамен подъёмные (небольшие) и возможность несколько лет не платить налоги.
Ну и конечно, люди деятельные и смекалистые, готовые идти на риск, ехали в Сибирь сами — их манила возможность жить своим умом, без оглядки на барина и чиновника. Да, риск велик, но каковы возможности!
Помимо продовольственного дефицита, была ещё одна проблема — дороги. Первую казенную дорогу в Тобольске обустроили ещё в 1667 году, да с двумя трактирами — чтобы проще было возить чиновников и ценное казенное имущество. Под конец своего правления Екатерина II построила несколько укрепленных дорог в окрестностях Томска. Кроме того, много маршрутов разной степени освоенности было на землях, где располагались казенные демидовские заводы.
Со временем обстановка улучшалась, и в начале следующего века от принудительной колонизации можно было отказаться. От самообеспечения колонии перешли к экономическому развитию: этот шаг часто связывают с памятной запиской Сперанского 1821 года — в следующем годы всем крестьянам из любых губерний было разрешено переселяться в Сибирь, была создана межевая комиссия. В кратчайшие сроки на новые земли переселялись десятки, а затем сотни тысяч крестьян, а ещё лучше дело заспорилось после того, как на каменную подушку в каких-нибудь 30 лет было уложено полотно Транссибирской магистрали, великого пути в Сибирь из Челябинска аж до самого Владивостока.
Одни места заселялись раньше других: например, в окрестностях Барнаула, Бухтарминском крае или Беловодье поселения крестьян (беглых, как правило) впервые появились ещё в XVI столетии, задолго до того, как сюда пришли чиновники и военные. Более того, в XIX веке экономисты писали, что на Алтае есть селенья, где с момента основания (а это столетия назад) ни разу не бывали ни чиновники, ни врачи, ни даже священники!
Переломить эту опасную тенденцию отставания пытался Петр Столыпин: в 1910 году он вместе с экономистом Кривошеиным предпринял путешествие по Сибири и Заволжью, результатом которого стал отчет на имя императора — и проект великих столыпинских реформ, попытки решить две стоявшие перед Россией проблемы одним ударом: и владений старого дворянства не трогать, и обеспечить малоземельных крестьян землей, а значит, и экономическими перспективами.
За три сотни лет до Столыпина в Сибирь переселились 4 миллиона человек, в 15 последующих лет это число удвоилось. Некоторым освоиться на новом месте не удалось — 300 000 человек затем вернулись обратно, пережив банкротство и крушение надежд. Остальные остались на востоке, обзавелись хозяйствами и стали обживаться. Например, Барабинская степь, болотистый и пустынный край, за 8 лет был преображен до неузнаваемости — тут было проложено 3000 км дорог, 7000 км дренажных каналов (чтобы осушить болота). Уже в 1906 году из Барабино на экспорт вывозили 3-3,5 млн пудов (пуд равен 16 кг) масла, что принесло одних только налогов в казну на 47 миллионов полновесных золотых рублей! В два раза больше, чем дали местные золотопромышленники!
Экспортировала Сибирь и хлеб, в основном в Китай, однако внешняя торговля с южным соседом в ту пору была осложнена многочисленными барьерами и препятствиями. Дальневосточный рынок перекрывался импортным американским и маньчжурским, вдобавок, действовали внутренние таможенные тарифы, так называемый «Челябинский перелом», в результате чего из Сибири внутрироссийские перевозки хлеба оказывались нерентабельными.
А Транссиб? Транссиб был перегружен уже имевшимися грузами, поэтому пришлось строить Алтайскую железную дорогу — её как раз начали в 1914 году. А заканчивать пришлось уже во второй половине 1920-х, после революционной разрухи…
С тех пор прошло больше века. Демографическая картина Сибири радикально изменилась: если в начале века горожан тут было всего 8-10%, то теперь наоборот, почти всё население сосредоточено в городах. Индустриальная революция в прошлом, вести фермерское хозяйство нерентабельно без господдержки, поэтому новым сибирякам, как и в далёком прошлом, взяться особенно и неоткуда, несмотря на все богатства края.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал
Читайте также:
